Стихотворение состоит из трех строф. Драматический пафос задан уже в первом стихе 1-й строфы при знанием «томлюсь в неволе и быстро (уже во 2-м стихе) приобретает трагическое звучание: «о смерти Господа моля». Важную роль играют здесь слова « знаешь», « томлюсь», «моля», « памятна», причем благодаря не только своему лексическому значению, но и грамматической форме. И глаголы, и деепричастие, и краткое прилагательное, выполняя синтаксическую функцию сказуемых, передают состояние как имеющее место сейчас, и не проходящее, а длящееся во времени, что еще более усиливает драматизм изображаемого переживания.
«Всё» в значении «все еще», «до сих пор», «все время» выполняет ту же смысловую роль расширения временных границ переживаемого состояния, что придает ему глубину и значительность. Лирический адресат («ты»), к которому обращено стихотворение-монолог, воспринимается в контексте знания о «неволе» лирической героини — состояния, обозначенного словом, рифмующимся с «до боли». Точная женская рифма включает сразу три одинаковых звука (в неволе — до боли), долго звучащие гласные и сонорный согласный создают эффект отражения, «эха». Отзвук «неволи — боли» мы слышим, благодаря аллитерации на «Л», и в другой паре рифм: «моля — земля», мужская форма которых включает звук, на смысловом уровне восходящий к лирическому «я» (я — моля — земля).
Возникает важная смысловая цепочка: .ты., «я», «земля. «Томление, имеющее интимную, личную природу (ты — я), связанное с «неволей» , мольбой о смерти, невольно перемешается в область более широкую: я — земля. Противительный союз «но» отражает интуитивный, подсознательный характер этого перехода. Слово «смерть» во 2-м и «земля» в 4-м стихах тоже образуют важную смысловую перекличку. Вспомните: у поздней Ахматовой в стихотворении «Родная земля»: «ложимся в нее и становимся ею …».
Поэтическая мысль движется от невысказанного интимного чувства (ты — я) к признанию, невольно произнесенному, имеющему сложную психологическую природу (память, боль), в любви к родной «скудной» земле. Эпитет «скудная» — «тютчевский» («эта скудная природа» ), дающий ассоциативное расширение смысла: «смиренная нагота. родного края и скрытое от чужого глаза, тайное величие русского народа. Перекрестная рифма соединяет 1-3-й, 2-4-й стихи в единую целостную картину, сложную, психологически насыщенную, отображающую мироощущение лирической героини.
Слово «земля» В 1-й строфе стоит в максимально значимой в композиционном и смысловом отношении позиции, придавая завершенность этому фрагменту и играя ключевую роль в дальнейшем развитии поэтической мысли. Во 2-й строфе картина «тверской» земли развернута с помощью деталей сельского пейзажа: «журавль у… колодца»). «в полях воротца» — на первый взгляд случайных, но, как оказывается, внутренне связанных. «Ветхий» колодец и скрипучие. воротца продолжают тему «скудной земли». Изображение не только зримо, живописно (его легко представить себе, особенно благодаря яркой детали — колодезному журавлю), но и воспринимается как пространственное.
Наличие как бы двух измерений: вверх и вширь придает картине объем; цвет «как кипень»), звук («скрипучие»),запах («запах хлеба») этот объем наполняют. И наконец, «тоска»; «привязанная» к картине, изображающей «скудную землю» повторяющимся союзом «и» (многосоюзие), психологически окрашивает ее, образуя смысловое кольцо с «я томлюсь». В 1-м стихе 1-й строфы. Пространственно-временное и смысловое единство двух первых строф довершает «зеркало» ритмического рисунка.
