Стихотворение «Приморский сонет» — один из несомненных шедевров поздней ахматовской лирики. Уже при первом чтении, до всякого анализа, оно привлекает читателя глубиной содержания и совершенством формы. Вместе с тем, оно оставляет впечатление необычности, новизны — как в творчестве Ахматовой, так и в традиционной поэтике сонета.
Тема стихотворения ясна: это стихи о смерти, хотя смерть в них не названа прямо, сознательно убрана в подтекст. Тема смерти нередко присутствует в лирике Ахматовой1. Она принимает разные обличия. Это и стихотворения, целиком посвящённые этой теме, иногда так и озаглавленные: «Смерть» (212)2, «К смерти» (192); и стихи, посвящённые памяти поэтов и друзей (частично объединённые в цикл «Венок мёртвым» — 249-255); и мотив трагической насильственной смерти, неизбежный в стихах, написанных в годы войн, революций и государственного террора; и лирические мотивы ожидания смерти, желания смерти, страха перед ней.
Необычна не тема, а её трактовка. В «Приморском сонете» нет ни страха перед смертью, ни стремления её приблизить или отдалить, ни предсмертных мук, ни смертельной тоски, ни горечи расставания с земной жизнью, ни надежд на счастье за гробом — ничего того, что обычно сопровождает тему смерти и в лирике Ахматовой, и во всей мировой поэзии. Стихотворение лишено мрачного, трагического колорита. Оно решительно контрастирует со многими другими стихами Ахматовой на эту тему, в частности с написанным всего лишь за год до «Приморского сонета» стихотворением «Ты напрасно мне под ноги мечешь… » (347), где смерть предстает в присущем ей трагическом обличии:
Как ни удивительно, такое спокойно-просветлённое отношение к смерти можно встретить у Ахматовой не в стихах, близких по времени написания к «Приморскому сонету», а в юношеском ее стихотворении: «… Я молчу, молчу, готовая / Снова стать тобой земля… » («Я пришла сюда, бездельница… «. 35; 1911 г.) . В этих ранних стихах нетрудно разглядеть и некоторые образы, повторенные почти через полвека в «Приморском сонете» — и «легкий месяц», и пруд (и тополя, упомянутые в отвергнутом позднее варианте) .…Смерть стоит все равно у порога. Ты гони ее или зови, А за нею темнеет дорога, По которой ползла я в крови.. . /36/
Образ смерти замещен в «Приморском сонете» образом ВЕЧНОСТИ.
Потустороннему, нездешнему миру, который дает о себе знать неодолимым голосом Вечности, противостоит покидаемый земной мир во всем его очаровании — и вешний воздух, и сиянье месяца, и цветущие черешни. Перед лицом Вечности как бы забыты, во всяком случае, вынесены за пределы данного стихотворения не только трагедия смерти, но и все трагедии, все ужасы земного существования, о которых так много сказано в ахматовской поэзии.
Особую смысловую нагрузку несут в стихотворении наречия ЗДЕСЬ и ТАМ. Слово ЗДЕСЬ, которым начинается сонет, означает, конечно, не дачный поселок Комарово — место написания стихотворения, обозначенное под текстом. Истинный смысл это слово приобретает в оппозиции со словом ТАМ, которым открывается последняя строфа. Становится ясно, что наречия ЗДЕСЬ и ТАМ выступают в этом контексте синонимами земного и загробного мира.
